Как сделать квалификацию преступления

Добавил пользователь Владимир З.
Обновлено: 04.10.2024

Традиционно отношение общества к взяткодателям является более мягким (я бы даже сказал, почти добродушным), чем к взяткополучателям. Такое отношение, как представляется – прямое порождение того, что мы видим в публикациях средств массовой информации, где нагнетается образ злодея – чиновника, живущего не по доходам, паразитирующего на эксплуатации интересов предпринимателей. При этом в таких публикациях не отражается, что без первых (без взяткодателей) не было бы и вторых (взяткополучателей). Не случайно закон освобождает от уголовной ответственности лишь определенную категорию взяткодателей (например, при вымогательстве взятки со стороны взяткополучателей), строго наказывая прочих из их числа.

Лично или через посредника

С объективной стороны рассматриваемое преступление (дача взятки) выражается в действии - передаче должностному лицу, иностранному должностному лицу либо должностному лицу публичной международной организации лично или через посредника предмета взятки: 1) за совершение в пользу взяткодателя или представляемых им лиц действий (бездействия), которые входят в служебные полномочия должностного лица; 2) совершение в пользу взяткодателя или представляемых им лиц действий (бездействия), которые не входят в служебные полномочия должностного лица, но оно в силу своего должностного положения может способствовать их совершению другим должностным лицом; 3) общее покровительство по службе; 4) общее попустительство по службе.

В качестве иллюстрации многие авторы (см, например, комментарий Е.В. Пейсиковой, П.С. Яни к указанному Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федарации №24) вполне обоснованно называют получение главным врачом муниципального учреждения системы здравоохранения вознаграждения за лично проведенные диагностические обследования или лечебные мероприятия, если при этом данным лицом не использовались организационно-распорядительные либо административно-хозяйственные полномочия, которыми оно также наделено. Однако если тот же главный врач был вознагражден за использование, например, своих служебных полномочий для внеочередной госпитализации пациента, то содеянное образует состав взяточничества. Аналогичные примеры можно привести в отношении преподавателей, которые одновременно являются в ВУЗе должностными лицами (ректор, проректор, декан факультета, заведующий кафедрой и т.п.), и подобные этим примеры.

В настоящее время это регулируется положениями пункта 7 приведенного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 24, согласно которому не образует состав получения взятки принятие должностным лицом денег, услуг имущественного характера и т.п. за совершение действий (бездействие), хотя и связанных с исполнением его профессиональных обязанностей, но при этом не относящихся к полномочиям представителя власти, организационно-распорядительным либо административно-хозяйственным функциям.

Нужно ли, чтобы взятка обусловливала действия (бездействие) по службе? Из формулировок закона не следует, что такая обусловленность необходима - взятка передается за действия (бездействие) по службе, т.е. для квалификации содеянного как взяточничества должна быть установлена лишь связь незаконного вознаграждения и соответствующих действий (бездействия), но не обязательно зависимость этих действий (бездействия) от полученного или обещанного чиновнику незаконного вознаграждения. Соответствующее положение отражено в пункте 8 Постановления № 24.

Пункт 9 Постановления № 24 содержит ответы на ряд вопросов, связанных с описанием в законе предмета взятки. Пленум не поддержал узкую, учитывающую значение термина "услуги" в гражданском праве, трактовку термина "услуги имущественного характера". Правильность подхода, отраженного в документе Пленума, безусловна, и не только потому, что в ином случае были бы существенно ограничены пределы действия норм об ответственности за взяточничество, что противоречило бы декларируемым властью задачам и нашим международным обязательствам. Пленум исходил из того, что правоприменитель при толковании обсуждаемой нормативной дефиниции не связан гражданско-правовой категорией "услуги", поскольку обсуждаемое уголовно-правовое понятие не обозначено бланкетным термином. Услуги имущественного характера - это результат творчества именно "уголовного законодателя", что позволяет и требует толковать его в значении выгод имущественного характера, т.е. широко.

Когда дачу взятки следует считать оконченной?

Многолетней является позиция Верховного Суда РФ о моменте окончания взяточничества: получение, дача взятки, а также посредничество во взяточничестве в виде непосредственной передачи взятки считаются оконченными с момента принятия должностным лицом хотя бы части передаваемых ему ценностей. В качестве примера названы передача ценностей лично должностному лицу, зачисление средств с согласия должностного лица на счет, владельцем которого оно является. Впервые, однако, данное определение сопровождается той оговоркой, что "при этом не имеет значения, получили ли указанные лица реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными им ценностями по своему усмотрению". Тем самым Пленум ясно высказался относительно невозможности применения при квалификации взяточничества критерия разграничения оконченного хищения и покушения на это преступление.

Пункт 11.1 Постановления Пленума № 24 содержит ответы на вопросы: 1) о моменте окончания взяточничества при ситуации, когда взятка, передававшаяся частями, не была получена в полном оговоренном ранее размере (в части запланированного размера, являющегося критерием дифференциации ответственности) и 2) возможности признания деяния оконченным, когда лицо задерживают непосредственно после вручения ему (передачи им) предмета взятки.

Например, должностное лицо планировало получить взятку в значительном размере, получило от взяткодателя часть оговоренной взятки, и эта часть не превышала 25 тыс. руб.; указанный чиновник задержан после этого не был, однако вторую часть взятки не сумел получить по независящим от него обстоятельствам, но также не в связи с задержанием. И в этом случае содеянное должно квалифицироваться не как покушение на преступление в оговоренном размере, а как оконченное преступление с вменением соответствующего признака значительного размера.

Как оконченное преступление следует квалифицировать получение и дачу взятки в случае, когда согласно предварительной договоренности взяткодатель помещает ценности в условленное место, к которому у взяткополучателя имеется доступ либо доступ обеспечивается взяткодателем или иным лицом после помещения ценностей.

Получение или дача взятки, а равно получение либо передача незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, если указанные действия осуществлялись в условиях оперативно-розыскного мероприятия, должны квалифицироваться как оконченное преступление, в том числе и в случае, когда ценности были изъяты сотрудниками правоохранительных органов сразу после их принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации.

Представляется, что назначение более мягкого наказания вследствие ошибки в квалификации содеянного может привести к неэффективности в борьбе с коррупцией, к недостижению таких целей наказания, как восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений; а наступление более строгих правовых последствий, нежели законодатель закрепил за совершение конкретного вида преступлений, в свою очередь, приведет к нарушению принципа справедливости, в соответствии с которым наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Поэтому необходим тщательный анализ всех обстоятельств каждого уголовного дела, правильная квалификация содеянного и индивидуальный подход к назначению наказания.

На днях столкнулся с тем, что при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу суд буквально на слово верит следователю в части квалификации совершенного преступления.

Защиту я осуществлял с момента задержания и после беседы с доверителем сделал вывод о том, что следствие совершенно неверно квалифицирует совершенное деяние. А именно , 15.01.2019 г. в рамках проведения ОРМ проверочная закупка, был задержан гражданин Н., Следствие квалифицировало его деяния по п. Б, ч.3 ст. 228.1 УК РФ – т.е сбыт наркотических средств в значительном размере, что в соответствии со ст.15 УК РФ, относится к категории особо тяжких преступлений. Т.к. защита с данной квалификацией была категорически не согласна, я посоветовал доверителю воспользоваться ст. 51 Конституции РФ.

В итоге суд постановил: избрать в отношении Н. меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца. Суд пришел к выводу о том, доводы защиты о наличии постоянного места жительства, малолетнего ребенка и неверной квалификации основанием для избрания иной меры пресечения не являются.

Соответственно возникает разумный вопрос, должен ли судья проверять квалификацию преступления при избрании меры пресечения, если это может повлиять на обоснованность такого решения? Полагаю, есть некий пробел в законодательстве относительно этого вопроса.

Если судами ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу будет рассматриваться подобным образом, то это дает возможность следствию предварительно квалифицировать деяние по более тяжкой статье или части соответствующей статьи УК РФ и мотивировать свое ходатайство именно тяжестью совершенного преступления.

В настоящее время ни УПК РФ, ни Пленум Верховного Суда РФ прямо не обязывают суд проверять квалификацию преступления, данную органами предварительного расследования при избрании меры пресечения, т.е. не требуют контролировать правильность отнесения деяния к той или иной категории тяжести.

Мог ли факт неверной квалификации преступления быть установлен судом - при заключении под стражу? Представляется, что особых затруднений это не составляло. Достаточно было судье проверить, имеющиеся в материалах документы.

Пленум Верховного Суда РФ в своих решениях не дает прямых установок на проверку судами правильности квалификации преступления. В своем первом Постановлении от 29.10.2009 N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" Пленум Верховного Суда РФ указал: "В постановлении о рассмотрении ходатайства в порядке ст. 108 УПК РФ суду следует дать оценку обоснованности выдвинутого против лица подозрения. а также убедиться в достаточности данных об имевшем место событии преступления и о причастности к нему подозреваемого. Однако суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом преступлении.

Еще через три года Пленум Верховного Суда РФ вернулся к этому вопросу. В Постановлении от 24.05.2016 N 23 даны такие указания: "Обратить внимание судов на то, что проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению. При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении. Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона (части 4 статьи 7 УПК РФ), влекущего отмену постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу".

Из этих формулировок следует, что сложившаяся практика решения вопроса об избрании заключения под стражу расценивается Верховным Судом РФ как неудовлетворительная по причине формального подхода суда к проверке ходатайства органов предварительного расследования о применении данной меры пресечения.

Полагаю, что нужен другой подход - содержательный, состоящий в первоначальной оценке квалификации деяния, т.е. определении тяжести преступления, с последующей проверкой наличия достаточных данных о причастности лица к его совершению.

Необходимым шагом в данном направлении могло бы стать наделение суда обязанностью проверять уголовно-правовую квалификацию деяния при избрании и продлении меры пресечения. При этом не следует полагать, что суд, оценивая квалификацию преступления, вторгается в разрешение вопроса, являющегося предметом будущего судебного рассмотрения дела по существу. При разрешении ходатайства следователя об избрании меры пресечения судья не решает вопроса о виновности лица, не дает деянию собственную оценку, а лишь проверяет наличие или отсутствие достаточных оснований для той уголовно-правовой квалификации преступления, которая дана органом уголовного преследования.

Как известно, квалификация преступлений — это формализованный процесс, подчиняющийся определенным правилам, которые, в свою очередь, базируются на общеправовых принципах, принципах уголовного права и специальных принципах квалификации.

Правила квалификации преступлений — это нормативные предписания или общепризнанные доктринальные положения, которые определяют порядок выбора уголовно-правовых норм для оценки преступных деяний при тех или иных фактических обстоятельствах, а также фиксации результатов уголовно-правовой оценки в правоприменительном акте.

Правила квалификации преступлений призваны обеспечить единообразие, определенность, предсказуемость, верификацию результатов уголовно-правовой оценки, минимизировать риски произвольного применения уголовно-правовых норм. Знание и применение этих правил является залогом правильной уголовно-правовой оценки деяния.

Правила квалификации преступлений могут быть классифицированы по различным основаниям.

В зависимости от сферы применения этих правил необходимо различать следующие.

В зависимости от источников (внешних форм выражения) правил квалификации преступлений [2] принято различать:

1) нормативные правила квалификации преступлений, которые получили отражение в нормативных правовых актах и иных юридических источниках права;
2) правила квалификации преступлений, которые не получили нормативного оформления.

Таким образом, правила квалификации преступлений образуют внутриотраслевую инфраструктуру уголовно-правовых запретов. Они участвуют в регулировании уголовно-правовых отношений в комплексе с основными нормами уголовного права.

Источниками нормативных правил квалификации преступлений являются:

1) уголовное законодательство. В УК РФ получили отражение лишь немногие общие и специальные правила квалификации (в частности, взаимосвязанные предписания ст. 9 и 10, ч. 1 и 3 ст. 17, ч. 3 ст. 29,

ч. 2—5 ст. 34, ст. 36 УК РФ), что справедливо оценивается в науке как регулятивная недостаточность уголовного закона [3] ;

2) уголовно-процессуальное законодательство. Предписания УПК РФ, например об изменении процессуальных актов из-за неправильной квалификации преступлений, участвуют в регламентации процесса квалификации, дополняя уголовно-правовые положения о квалификации преступлений [4] ;
3) постановления Пленума Верховного Суда РФ. Регулятивная недостаточность уголовного закона в части определения правил квалификации преступлений во многом компенсируется посредством регулятивного потенциала нижестоящих источников уголовного права — постановлений Пленума Верховного Суда РФ.

Нельзя не отметить вклад Пленума Верховного Суда РФ в создание специальных правил квалификации преступлений, совершенных в соучастии. Так, в постановлениях Пленума содержатся отсутствующие в УК РФ правила, согласно которым:

4. Ответы на вопросы, поступившие их судов, утвержденные Президиумом Верховного Суда РФ. Первый подобный правовой акт появился сравнительно недавно. Широкомасштабная уголовно-правовая реформа, осуществленная Федеральными законами от 07.03.2011 № 26-ФЗ и от 07.12.2011 № 420-ФЗ, породила у правоприменителей многочисленные вопросы, связанные с возможностью обратной силы законодательных новелл, создала неопределенность в понимании и применении правил разрешения темпоральной конкуренции уголовно-правовых норм применительно к конкретным ситуациям.

— в случае исключения нижнего предела некоторых видов наказаний, которые назначались лицу, суд должен квалифицировать преступление по новому уголовному закону;
— смягчение наказания, осуществленное посредством включения в санкцию статьи, по которой осуждено лицо, отложенных видов наказаний, не дает оснований для переквалификации действий осужденных;
— если часть объективной стороны длящегося или продолжаемого преступления совершена в период действия нового закона (независимо от того, является он более мягким или более строгим), то применяться должен новый уголовный закон.

Эти и другие содержащиеся в анализируемом правовом акте правила квалификации преступлений конкретизируют предписания ст. 9 и 10 УК РФ о разрешении темпоральной конкуренции уголовно-правовых норм, развивают и в какой-то мере дополняют законодательные правила квалификации преступлений при изменении уголовного закона. При этом они приобретают, по сути, обязательный характер для нижестоящих судов и опосредованно для других субъектов применения уголовно-правовых норм, т. е. имеют нормативный характер. Поэтому с учетом правовой позиции Конституционного Суда РФ о критериях нормативности правовых актов (Постановление от 31.03.2015 № 6-П), правила уголовно-правовой оценки, которые содержатся в утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ ответах на вопросы, поступившие их судов, следует отнести к нормативным правилам квалификации преступлений.

Огромное значение для правоприменителей имеют и те правила квалификации преступлений, которые не получили нормативной регламентации в кодифицированном уголовном законе и нормативных актах высшей судебной инстанции. Они выражены в следующих источниках.

— неоднократные действия в отношении одного и того же объекта преступного посягательства, направленные на достижение единого результата, совершенные тем же субъектом в небольшой промежуток времени, аналогичным способом, образуют единое преступление и не требуют дополнительной квалификации действий, предшествовавших достижению преступного результата [8] ;
— преступление, которое начато как менее тяжкое, а в дальнейшем переросло в более тяжкое, надлежит квалифицировать лишь по статье закона, предусматривающей уголовную ответственность за более тяжкое преступление [9] .
2. Уголовно-правовая доктрина. Некоторые правила квалификации преступлений из них до настоящего времени существуют лишь в виде доктринальных представлений (хотя большинство общепризнанных доктринальных правил квалификации получили отражение в УК РФ, постановлениях Пленума, правовых позициях Верховного Суда РФ по конкретным делам).

Особую ценность для правоприменительной деятельности имеют те доктринальные правила квалификации преступлений, которые сформулированы для уголовно-правовой оценки недавно криминализованных общественных деяний либо являются результатом анализа и обобщения судебной практики по проблемам квалификации преступлений, не имеющим однозначного решения.

1. Назовите основные этапы квалификации преступления и раскройте их значение.
2. Какие нормативные правовые акты, помимо УК РФ, применяются при квалификации преступления?
3. Каким образом проявляется взаимосвязь предписаний Общей и Особенной частей УК РФ при квалификации преступления? Продемонстрируйте ее на примере квалификации конкретных преступлений.
4. Каковы особенности квалификации преступлений с бланкетными признаками состава и бланкетной диспозицией?
5. Раскройте содержание принципов квалификации преступлений.
6. В каких источниках содержатся правила квалификации преступлений?

Квалификация преступлений : учеб, пособие / под ред. К. В. Ображиева, Н. И. Пикурова. — М. : Юрлитинформ, 2016.

Колосовский, В. В. Теоретические проблемы квалификации уголовно-правовых деяний. — М., 2011.

Кудрявцев, В. Н. Общая теория квалификации преступлений. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Юристъ, 1999.

Пикуров, Н. И. Квалификация преступлений с бланкетными признаками состава : монография. — М. : Российская академия правосудия, 2009.

Рарог, Л. И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений : практ. пособие. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Проспект, 2009.

Сабитов, Р. А. Теория и практика уголовно-правовой квалификации : науч.- практ. пособие. — М. : Юрлитинформ, 2013.

Помимо указания нормы Особенной части в двух случаях при квалификации преступления требуется ссылка на Общую часть.

Ссылки на Общую часть требует и квалификация действий соучастника, не являющегося исполнителем преступления. В ч. 3 ст. 34 УК предусмотрено, что уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 УК, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления. Так, действия пособника разбою будут квалифицированы по ч. 5 ст. 33 и соответствующей части ст. 162 УК. Организатор убийства будет нести ответственность по ч. 3 ст. 33 и ст. 105 УК. Если организатор убийства одновременно выполняет еще и роль соисполнителя преступления, то его действия квалифицируются только по ст. 105 УК. Однако факт организации преступления должен быть отражен в описательной части процессуального документа и впоследствии будет учтен при назначении наказания. Ссылка на ст. 33 УК здесь не нужна. Если лицо одновременно является и подстрекателем, и пособником, то необходимо сослаться одновременно и на ч. 4, и на ч. 5 ст. 33 УК.

Особый интерес вызывают случаи, когда за неоконченное преступление привлекается к ответственности пособник, подстрекатель или организатор преступления. В соответствии с буквальным смыслом уголовного закона в данной ситуации требуется одновременно ссылка и на ст. 30, и на ст. 33 УК. Например, если привлекается к ответственности организатор убийства, которое было прервано на стадии покушения на преступление, то содеянное квалифицируется по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33 и ст. 105 УК. Иногда при неоконченном преступлении на практике не ссылаются на ст. 33 УК, что противоречит смыслу закона. Ссылка на ст. 33 УК нужна в случае как оконченного, так и неоконченного преступления.

Другое дело, если такое предписание не сформулировано в виде отдельной нормы, а вытекает из нескольких установлений или даже из смысла закона. В этой ситуации следует исходить из принципа необходимости и достаточности ссылки. С одной стороны, требуется указать нормы, которые предусматривают соответствующее нарушенное правило, с другой — не может быть оправданным загромождение процессуальных документов лишней информацией. Так, в случае совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 146 УК, выразившегося в незаконном использовании объектов авторского права в виде незаконного распространения контрафактных экземпляров произведений, нарушается исключительное право на произведение, которое регламентировано ст. 1229 ГК РФ. Следовательно, ссылка на данную статью является обязательной. Вопрос в том, надо ли помимо ст. 1229 ГК ссылаться на другие статьи ГК, регламентирующие оборот исключительных прав. Верным видится отрицательный ответ. Ссылка на ст. 1229 ГК уже в достаточной степени обеспечивает квалификацию преступления.

Читайте также: