Как сделать колумбайн в своей школе
Обновлено: 08.07.2024
В России очередной громкий случай нападения на учебное заведение. 11 мая 2021 года в Казани 19-летний Ильназ Галявиев зашел в школу № 175 и открыл огонь на поражение из дробовика. Погибли восемь и серьезно пострадал 21 человек, стрелка задержали. Галявиев – выпускник этой школы, известно, что за несколько дней до трагедии его отчислили из колледжа за плохую успеваемость. О своих намерениях юноша заявил в телеграмм-канале за пару часов до того, как отправился убивать.
Трагедия в Казани – не первая, ранее в России уже имели место случаи школьной стрельбы, нападений с взрывчаткой и холодным оружием. Самые громкие из них – в 2014 году в Москве и в 2018 году в Керчи.
Есть и случаи, в которых трагедию, возможно, удалось предотвратить. Так, в августе 2020 года в Красноярске были задержаны и помещены в психо-неврологический диспансер 9 подростков. Мальчиков и девочек подозревают в том, что они готовили нападения на школы с применением оружия. Главная (и похоже, пока что единственная) улика: все участники событий состояли в тематических группах в социальных сетях, где якобы обсуждали школьную стрельбу.
Это громкий, но далеко не единственный случай такого рода. За последние годы по разного рода обвинениям задержаны около 20 школьников. Некоторые до сих пор находится в СИЗО, других отпустили на поруки родителям, после того как они признались, что просто пошутили, и никакого нападения на школу не планировали.
Подростков, которые организуют нападения на школы и колледжи, называют колумбайнерами – по названию американской школы Колумбайн, где в 1999 году произошло одно из самых громких преступлений такого рода.
До сих пор считалось, что в России колумбайнеров нет. Мы решили разобраться, откуда и почему они появились, так ли опасны, и что сейчас делается в России, чтобы решить проблему.
Школьные стрелки были и раньше, просто их не называли колумбайнерами
«Подобное было и в советское время, просто не очень широко освещалось, поскольку происходило в небольших населенных пунктах, информацию легко было скрыть. До случаев в Москве и Керчи эти эпизоды было принято осмысливать как криминальный акт или проявление безумия.
Тема школьных стрелков входит в круг его профессиональных интересов: в 2014 году вместе с коллегами Хломов работал с пострадавшими при нападении на школу в Москве. Позднее в соавторстве с психологом Денисом Давыдовым они опубликовали статью о механизмах, причинах и профилактике преступлений, аналогичных Колумбайну.
За последние годы у нас было опубликовано несколько работ, которые во многом опираются на зарубежные источники. По словам Кирилла Хломова, российский опыт до сих пор не был полностью осмыслен, хотя, если сложить вместе количество реальных нападений и число эпизодов, которые удалось предотвратить, получается вполне солидная выборка.
По мнению психолога, российских колумбайнеров пока не изучают пристально не потому, что они никому не интересны, просто это ставит перед исследователями ряд этических задач, решить которые непросто.
Так что сказать, что такое явление как российские колумбайнеры, уже всесторонне изучено и осмысленно, мы пока не можем. Большинство сведений о них опирается на более ранние западные исследования. В чем-то это справедливый подход, но есть и различия.
Первое и очевидное: в России и США разный уровень доступа к огнестрельному оружию, поэтому большинство случаев нападений на российские школы связано с применением оружия холодного либо кустарной взрывчатки (хотя самые громкие эпизоды в Москве и Керчи – как раз с применением огнестрела).
Кроме того, в России и США отличаются представления о частном и коллективном, представление о власти, у нас различные системы образования и системы отношений в учебных заведениях. Все это не позволяет полностью перенести данные на российскую почву.
Россия. Москва. 3 февраля. У московской школы №263, которая была захвачена вооруженным подростком. Фото ИТАР-ТАСС/ Артем Геодакян
Для сравнения: когда в 2014 году в Москве было совершено нападение на школу в Отрадном, уже через несколько часов рядом со зданием были не только корреспонденты ведущих телевизионных каналов и интернет-изданий, но и ведущий популярного ток-шоу Андрей Малахов. Он опрашивал одноклассников школьного стрелка, интересуясь максимально личными подробностями.
На следующее утро большинство публикаций, посвященных стрельбе в школе, также были сконцентрированы на том, кем был Сергей Гордеев, и почему он решился на преступление.
«Уже неоднократно доказано зарубежными коллегами, что внимание СМИ к каждому случаю школьной стрельбы способствовало тому, что эта форма протестного подросткового поведения распространялась все шире и шире.
Полагаю, что освещать эту тему надо крайне аккуратно, подбирая слова. Они должны быть очень точными и неэмоциональными, чтобы не создавать интерес к теме.
Упоминание суицида здесь не случайно. Случаи школьной стрельбы тесно связаны с намерением стрелка покончить с жизнью либо самостоятельно, либо с помощью правоохранительных органов в процессе задержания.
Другой фактор, который, похоже, оказал значительное влияние на распространение колумбайнеров в России – рост доступности и популярность социальных сетей и массовый приход туда подростков в период с конца нулевых до настоящего момента.
Усредненного портрета российского колумбайнера не существует, но не существует его и в зарубежной практике. Выявлены лишь общие признаки, которые, однако, различаются от случая к случаю.
В исследованиях Кирилла Хломова и Дениса Давыдова, которые ссылаются на американскую практику, говорится, что в 60-78% случаев лица, совершившие вооруженное нападение в школах, страдали выраженной депрессией. 12% не имели близких друзей совсем, около 34% были социально изолированными.
Большинство стрелков было из внешне благополучных семей – полных, не состоявших на учете у социальных служб. Почти все учились хорошо или даже были отличниками.
В США и в других странах (Канада, Германия, страны Скандинавии) стрелки были представителями этнического большинства. Выраженные психические проблемы имели немногие – 23% так или иначе обращались к специалистам, и лишь 6% стрелков были признаны на момент инцидента или после него невменяемыми.
Идея школьного расстрела не приходит к подросту в один миг, часто от момента, когда он фантазирует о том, что будет делать, до планирования и осуществления преступления, проходят годы. Случается, что дальше фантазий не заходит.
«Например, может присутствовать гиперконтроль, гипервовлечнность родителей в дела детей. И, как ни странно, это может стать негативным фактором. Может быть и, наоборот, некая холодность и отстраненность.
Важным фактором, который провоцирует на действия школьных стрелков, может быть буллинг. Но и здесь все не так просто: он имел место в 80% случаев, в то время как в некоторых ситуациях отсутствовал. Это снова американские данные. Применимы ли они в России?
Школа борется с травлей, но порой психологи не справляются
«Часто банально не хватает ресурсов. У нас есть школьные психологи, но они не всегда справляются. Кроме того, работа с буллингом, его предотвращение не всегда есть в их функционале.
Ситуация буллинга как один из факторов, спровоцировавших нападение на школу, упоминается и в новостях о российских колумбайнерах. Интересно, что ни в случае Сергея Гордеева, ни с Владом Росляковым факт травли не был доказан.
О буллинге в своих интервью упоминает и Алена Прокудина, задержанная летом 2020 года в Красноярске и помещенная в психоневрологический диспансер из-за того, что якобы состояла в тематических группах колумбайнеров в соцсетях и обсуждала школьные расстрелы с подругой. Прокудина не была жертвой травли, но наблюдала за ней со стороны, и это произвело на нее сильное впечатление.
Если подросток состоит в группе колумбайнеров, у него есть внутренний конфликт
Строго говоря, колумбайнеры – это не только те, кто совершил или планировал совершить массовый расстрел в школе, но и те, кто интересуется событиями 1999 года в США и относится к Эрику Харрису и Дилану Клиболду как к подростковым кумирам.
Безусловно, американское общество было обеспокоено такой героизацией убийц. Мнение о том, что группы и фанатские сайты провоцируют новые расстрелы, распространено среди жителей США.
Она подтверждает, что как минимум двое ее знакомых были готовы перейти от обсуждения к действиям, но их вовремя остановили сотрудники правоохранительных органов.
Он уточняет, что речь идет о примерно 10 подобных эпизодах за 2019 год, но они не касались именно скулшутинга, речь шла о суициде.
Психолог Кирилл Хломов подчеркивает, что факт состояния подростка в тематической группе говорит, прежде всего, о том, что у него есть потребность найти какое-то разрешение внутреннего конфликта, снять напряжение.
Даже если подросток фантазирует о том, что расстреливает или уничтожает своих одноклассников, это не может со стопроцентной вероятностью означать, что он вскоре возьмется за оружие.
«Я думаю, что таких подростков довольно много. И если посмотреть рисунки, которые ребята делают во время урока, то половина или хотя бы треть из них будет связана с разной формой выражения своей агрессии и напряжения.
В фантазиях лично я ничего ужасного не вижу. Фантазирование – это нормальный способ отрегулировать свое напряжение и раздражение, при котором никто не пострадает. Но есть границы перехода от фантазии к действию, и она пока что слабо изучена.
Проводить воспитательные беседы с колумбайнерами полиции не выгодно
14-летнюю жительницу Красноярска Алену Прокудину задержали летом 2020 года за то, что она была подписана на группу колумбайнеров и обсуждала с подругой проблему школьных расстрелов. Девушка провела несколько недель в психо-неврологическом диспансере. К адр из фильма Алексея Пивоварова
То, что государственный заказ на предотвращение школьной стрельбы существует, стало понятно еще в 2018 году. Первый рапорт о преступлении, раскрытом на этапе подготовки, прозвучал всего через несколько месяцев после расстрела в Керчи, и с тех пор таких эпизодов все больше.
Самые яркие – в 2020 году: подростки были задержаны в Красноярске, Волгограде, Тюменской области, на Сахалине, в Снежинске, Костороме и Москве. В большинстве случаев фигурирует упоминание о том, что молодые люди состояли в группах колумбайнеров в социальных сетях.
Учитывая частые ссылки на тот факт, что задержанные подростки состояли в группах колумбайнеров, можно предположить, что их разработка велась в том числе и путем внедрения оперативных сотрудников или агента, под видом детей в эти сообщества в соцсетях.
И здесь, предупреждает Федяров, есть тонкая грань между провокацией и действием.
«В идеале такой оперативный сотрудник должен просто сидеть и в режиме онлайн наблюдать за тем, что говорят люди. Но если он начинает подкидывать какие-то темы, выводить людей на разговоры, которые сами по себе уже влекут ответственность, например по статье “Экстремизм”, – это нарушение закона.
Анализируя недавние случаи, в том числе и с показательным задержанием жительницей Красноярска Алены Прокудиной, Алексей Федяров объясняет, что результат работы с проблемными подростками мог быть другим, менее травматичным и, возможно, более результативным в смысле превенции преступлений. Но это, к сожалению, невозможно по ряду причин.
«Классически положительным результатом оперативно-розыскной деятельности всегда считалось прекращение совершения преступления, приготовления к нему и разобщение преступной группы. Но последние лет 15 положительным результатом оперативно-розыскной деятельности считается либо обвинительный приговор, либо помещение человека в места изоляции, в том числе в психоневрологический диспансер.
То, что прямой и системной связи между исследователями феномена колумбайнеров и сотрудниками правоохранительных органов косвенно подтверждает все так же история с Аленой Прокудиной.
Если бы разрабатывавшие ее сотрудники ФСБ почитали соответствующие публикации российских и зарубежных исследователей, они бы, например, узнали, что девочек, совершающих школьные расстрелы, практически не было до сих пор. Всего в мире известен один подобный случай, исключение, лишь подтверждающее правило.
«Сам по себе факт включенности в группы ничего не означает. Думаю, есть много ребят, которые интересуются темой, заходят в сообщества, читают и выходят. Возможно, и сейчас некоторое количество подростков могут находиться в состоянии, близком к готовности к расстрелу, но решатся ли они – на это оказывает влияние сложная система факторов.
Колумбайн, название американской школы, где в 1999 году два ученика — Эрик Харрис и Дилан Клиболд — расстреляли 13 человек, в наши дни стало нарицательным. Увлечение компьютерными играми этих ребят, их агрессивное поведение в сети и публичные заявления о ненависти ко всему обществу длились несколько лет у всех на виду.
— В том и беда, что на заметки Харриса, которые он вел несколько лет в интернет-блоге, ни родители, ни учителя внимания не обращали, — комментирует психолог Илья Суровцев. — А парень накапливал злобу, обиду, собирая вокруг себя сторонников. В итоге сформировалась целая субкультура, появились подражатели. Сначала в США, где, по статистике, за последние десять лет произошло более 180 инцидентов, связанных с вооруженными нападениями подростков.
Самая кровавая бойня после Колумбайна случилась в 2007 году в американском политехническом университет штата Вирджиния. За 11 минут бывший студент Чо Сын Хи убил 32 человека и покончил собой. Потом студенты охарактеризуют его как тихого, незаметного.
В прошлом году трех человек убил из ружья студент колледжа-интерната Данил Монахов. Причем в нижегородском поселке Большеорловское, где произошла трагедия, многие подростки были в курсе, что парень еще в школе планировал повторить Колумбайн, расстреляв учителей и ребят. Его не воспринимали всерьез.
Возникают и более экзотические версии: например, член Общественной палаты России и директор Лиги безопасного интернета Екатерина Мизулина связала трагедию в Перми с тем, что стрелок увлекался творчеством Моргенштерна, и заодно обвинила все медиа в пропаганде деструктива.
— Все эти аргументы можно признать следствием, но не причиной, — считает психоневролог Антон Базилевский. — Деструктивная личность формируется в социуме, который неизбежно влияет на мировоззрение, отношение к себе и окружающим. Когда насилие для молодой, неокрепшей личности становится единственным способом заявить о себе, причину нужно искать в воспитании и факторах, которые повлияли на такое отношение к обществу в целом.
Удобно. Тем не менее многочисленные исследования, проведенные за последние 10 лет, доказывают, что нарушение психики отнюдь не главная черта потенциального стрелка.
— В США давно и серьезно изучаются причины нападений в учебных заведениях, — рассказывает социолог Алексей Егоров. — Для них это давно больная тема.
Согласно заключению ученого, в подавляющем числе случаев стрелком становится мальчик из благополучной, полной семьи. Более 60 процентов совершивших нападения успевали в учебе, в детстве занимались в различных кружках и секциях, имели достаточно широкий круг интересов. Однако практически каждый испытывал трудности в общении, 45 процентов — со сверстниками. Подавляющее большинство подвергались буллингу — травле со стороны других детей.
— Молодых людей, решивших пойти на преступление, можно разделить на три группы, — отмечает он. — Одни вследствие воздействия на них неблагоприятной психологической среды включают механизм защиты, отказываясь от каких-либо эмоциональных привязанностей и развивая в себе излишнее самомнение. Нарциссизм и отсутствие эмпатии характерны для многих подростков, взявших в руки оружие.
Второй тип — это страдающие серьезными психиатрическими заболеваниями, симптоматику которых важно выявить на ранней стадии заболевания, до того как враждебная среда ее усугубит. Еще одна категория — это дети, которые подвергались физическому или психологическому насилию со стороны взрослых, что не позволило им выстроить нормальные отношения со сверстниками.
— То, что общество пытается защититься, абсолютно понятно и правильно, — комментирует психолог Людмила Федотова. — Но неплохо было бы подумать и о том, чтобы тех, кого нужно выявлять, стало меньше.
— Давайте смотреть правде в глаза: виноваты все, — говорит психолог Илья Суровцев. — Власть, не регулирующая в полной мере наполнение информационного контента на телевидении, в интернет-пространстве.
ОПЫТ БЕЗОПАСНОСТИ
В США, где вопрос, связанный с прецедентами вооруженный нападений в учебных заведениях, стоит особенно остро, применяются кардинальные меры безопасности.
Американцы скупают рюкзаки с бронепластинами, вставленными в задние стенки, детские пиджаки и свитера с кевларовыми вставками, даже разноцветные бронежилеты с узорами в виде машинок и цветочков для самых маленьких.
Федеральное агентство новостей отрицательно относится к любым видам экстремистской идеологии и деятельности, не занимается поддержкой физических лиц и организаций, руководствующихся подобными принципами, а также не пропагандирует культ насилия, жестокость, сексуальные девиации и употребление наркотических веществ. Примеры контента, содержащего признаки экстремизма и описание экстремистской идеологии приводятся исключительно в ознакомительных целях.
20 ноября сотрудники ФСБ предотвратили теракт в школе №101 в Казани. Вооруженное нападение готовил ученик, состоящий на учете в психоневрологическом диспансере. Он планировал расстрелять одноклассников и учителей из пневматической винтовки, которую перед этим пытался переделать в боевое оружие. За неделю до этого правоохранительные органы задержали первокурсника пермского колледжа: подросток намеревался дождаться совершеннолетия, купить оружие и лишить жизни преподавателей.
Накануне публикации статьи произошло еще одно трагическое событие: в американском Мичигане 15-летний подросток застрелил трех одноклассников и ранил еще восьмерых.
20 апреля 1999 года. Дата вошла в историю как первое массовое и беспощадное убийство школьников в истории США.
Выстрелы в школах звучали и до, и после этого страшного дня, но именно он оставил шрам и, спустя почти 20 лет, вызывает слухи и кривотолки. О нем снимают фильмы, передачи, пишут песни и множество научных и околонаучных статей. Матерые психологи размышляют о причинах и последствиях. Значит история не закончилась.
Я хочу разобраться. И понять кто виноват – парочка сумасшедших или никчемная система образования, которая гнобила, унижала и привела к беде запутавшихся и испуганных подростков.
Заодно поразмышлять о влиянии окружения. Обществу в лучшем случае наплевать, ну а в худшем – с удовольствием принимает участие в травле.
Так что наберем воздуха и нырнем поглубже.
Странноватые ребята увлекались, тяжелой музыкой и чтением Ницше, смотрели фильмы о нацистской Германии и ходили в черных кожаных плащах. Ничего интересного, обычные бунтующие подростки-максималисты, которые не хотели вписываться в систему, конфликтовали с окружающими и считали, что их никто не понимает.
Такие же как мы. Одни из нас.
В целях улучшения взаимопонимания они выстрелили из дробовика девочке в лицо, заложили бомбы в школьной столовой, убили 13 и ранили 24 человека. А после часовой бойни покончили жизнь самоубийством.
Это случилось не в негритянском гетто, и действовали не обдолбанные наркоманы. Обычные ребята из обычных семей.
История началась довольно банально.
Подобные записи нашли в тайных дневниках ребят. Только им и друг другу они могли поведать истинные мысли и переживания. Окружающие то ли не догадывались, то ли делали вид, что все нормально.
Их сразу повязали и отправили на экспертизу. Дилана признали вменяемым, Эрику прописали антидепресанты. Для США в этом нет ничего необычного, таблетки там прописывают налево и направо, как у нас витамины.
Учитывая то, что ребята хотели покуражиться, а не грабить на самом деле, судья вынес им условные сроки и постановление Эрику пройти курс психологической реабилитации. С этим тот справился успешно, и врач, которому видимо не было никакого дела до пациента, признал его здоровым.
Возможно после этого у ребят перевернулась картина мира. Появилась этакая гиперкомпенсация и мысли о том, что они сверхлюди, они не под, а над обществом. Обществом обезьян, от которых они ничего хорошего не видели – только плевки, унижения и побои.
Эрик и Дилан стали готовить план.
По их задумке, в школе нужно было заложить бомбы, после взрыва встать у дверей и отстреливать выбегающих. Если с бомбами не получится – войти в здание и устроить массовую бойню.
Первый план не сработал. Второй, к сожалению, удался.
Бредовая, идиотская ситуация – их могли остановить даже не десятки, а сотни раз. Раз за разом они буквально кричали о том, что произойдет, но все только ухмылялись. Потом смеяться перестали. Многие навсегда.
Когда день настал, все было готово.
Два приятеля вошли в здание и заложили бомбы с часовым механизмом, они должны были сработать в кафетерии, в 11:17, когда там соберется максимум учеников. Адские машины не сработали, видимо подвели детонаторы.
Тогда парни реализовали план Б.
Обвешались оружием, набили карманы патронами и неторопливо пошли по школьной лужайке.
Первыми жертвами стали ученики младших классов, он просто сидели перед школой и уплетали свой завтрак. Девочка получила 4 пули и скончалась на месте, ее приятель схлопотал 8, но остался жив и стал инвалидом.
Затем стрелки открыли беглый огонь по проходящей группе, убили одного и ранили четверых. После обстреляли окна школы и вошли в здание.
Люди только-только стали понимать, что происходит. Большинство ничего не видело и они думали, что кто-то хулиганит с петардами. Между тем, Дилан с Эриком шли по коридорам, палили по живым мишеням и кидали трубчатые бомбы.
Где был охранник, где был полицейский, который дежурил возле школы? Да нигде, оба сообщили о нападении в службу 911, без указания подробностей, и засели на улице – ждать рейнджеров и полицейского подкрепления.
Когда подъехали усиленные наряды, полицейские боссы сели и стали чесать головы. Они не могли понять сколько человек находится в здании, сколько в нем террористов и как они вооружены. Не могли решить, штурмовать ли здание сейчас или ограничиться оцеплением и эвакуацией пострадавших. Можно было ведь сделать только хуже. Они вызвали спецназ и засели в оцеплении.
Возможно они действовали по инструкции, но попробуйте объяснить это родителям погибших детей.
А ребята времени зря не теряли. Спокойным, размеренным шагом, дошли до библиотеки и устроили массовую бойню. Здесь убили 10 человек.
И сдержал свое слово.
Они почти не промахивались. Ученики прятались за стеллажами, залезали под столы и прятались по углам. Но спастись не могли. Друзья-стрелки разделили помещение и стали методично прочесывать, ряд за рядом.
А Эрик увидел знакомую истово верующую девушку-баптистку. Она забилась под стол и смотрела на него испуганными, оленьеми глазами.
Харрис выслушал ответ и разрядил дробовик ей в лицо.
После парни выбили окна в библиотеке и обстреляли полицейское окружение. Огонь был таким массированным, что копы залегли еще плотнее, решив, что в здании действует как минимум человек 10 и снова не пошли на штурм.
Выиграв время, Эрик и Дилан спустились в кафетерий.
Там они попытались подорвать не сработавшие бомбы. Кинули несколько трубчатых зарядов и обстреляли пропановые устройства. Пробили емкость с газом, та страшно загудела, выпуская пропан, мгновенно воспламенилась и рванула. Ребята кинули вдогонку несколько бомб и пошли дальше.
У них заканчивались патроны, видимо поэтому они больше никого не убили. Погуляв по коридорам они вернулись в библиотеку.
После этого начался штурм. Полицейские суетливо бегали, переговаривались по рации и выводили выживших из здания. Заунывно выла пожарная сигнализация, поливая пол струйками мутной воды и прибивая хлопья пепла. Медики обхаживали раненых и укладывали в мешки убитых. Все кончилось.
И в этот миг, только сейчас, люди стали понимать, что на самом деле произошло.
Родные плакали и обнимали детей, другие бились в истерике, уже догадываясь, что своих больше никогда не обнимут. Звенящая тишина, которая стояла все это время у здания школы, взорвалась какафонией криков, стонов и плача – такого обычного, и от этого еще более страшного человеческого горя.
История привела в ужас всю страну. Внезапно люди поняли, что не где-то там, а здесь, буквально под носом, парочка сумасшедших может вот так, походя, ни за что, убить или покалечить твоего ребенка. И никто, никто не поможет.
Судя по тому, что подобное происходило и позже – меры неэффективны.
Если омеге случайно достанется власть – становится самым свирепым и жестоким вожаком. Альфы на его фоне просто смирные овечки. Примерно тоже самое происходит в тюрьмах, когда опущенным заключенным дают полномочия, они устраивают жуткие зверства и не щадят никого.
Два стрелка были типичными омегами, на дне без шансов выплыть. Никогда.
А два подростка перестали бояться и поквитались. Не с обидчиками, а со всем миром – ведь к ним он никогда не был ни добр, ни справедлив.
Прошло много лет, а споры не стихают. Одни обвиняют поправку о владении оружием, другие – учителей и полицию. Третьи говорят о бездушном обществе, в котором ты один и всем плевать.
Читайте также: