Как сделать машину скорой помощи
Обновлено: 06.07.2024
В Набережных Челнах мужчина отказался перепарковать свой автомобиль, чтобы освободить проезд для кареты скорой помощи, сообщает Телеграм-канал "Еду в Татарстан".
По словам женщины, она вызвала скорую для своего сына. Однако машина не смогла проехать рядом с домом из-за припаркованного автомобиля. Бригада скорой забрала мальчика, только вот выехать от подъезда не смогла - дорогу перегородил другой автомобиль.
По словам женщины, из-за этой ситуации ее ребенку пришлось вызывать вторую машину скорой, которая отвезла его в больницу. Из-за этого врачи потеряли около часа времени и не смогли помочь другим пациентам.
Ранее сообщалось, что ребенок погиб в ДТП в Татарстане.
К счастью, многие из нас даже не представляют, чем напичканы эти больницы на колесах. Мы заглянули в одну из новеньких машин и вместе с техником-метрологом скорой помощи Ириной Воронковой сделали подробный разбор. Итак, из чего же состоит начинка современной кареты скорой помощи?
Уже сегодня эта машина отправится спасать людей, но мы успели заглянуть в нее до первой бригады медиков
Автомобиль полностью укомплектован и готов к службе. Сейчас мы вместе с Ириной Валерьевной заглянем в каждый чемодан
Сначала в самый большой — оранжевый
Оказывается, это аппарат искусственной вентиляции легких
В машине этот аппарат подключается к десятилитровому баллону, а пока несут пациента от дома до машины или больницы — используется двухлитровый стационарный баллон. У аппарата есть голосовые подсказки.
Медики не ошибаются, но подсказки нужны для экстремальных ситуаций. Он работает и как аппарат ИВЛ, и как аппарат прямой подачи кислорода, когда вы делаете ингаляции. Это называется кислородная поддержка.
У аппарата ИВЛ есть голосовые подсказки для экстремальных случаев
Для работы с кислородом есть еще кислородный индукционный редуктор (он расположен на баллоне на фото ниже. — Прим. ред.). Он нужен для регулирования подачи кислорода, здесь прямой поток. Его используют, когда у пациента есть осложнения на дыхательные пути, например астма, нехватка кислорода у ковидных больных. Прямой поток подается через маску, которая тоже есть в этом чемодане.
На этом фото редуктор, с помощью которого подают кислород, и маска
— Это машина класса В, она используется общепрофильными фельдшерскими и врачебными бригадами. Линейные бригады оказывают помощь при не угрожающих жизни состояниях: скачки артериального давления и температуры, гипертонические кризы, сердечные приступы, обычные травмы и ожоги, — рассказывает Ирина Воронкова.
Фонд святой Екатерины закупил для скорой помощи Екатеринбурга 25 машин класса В
При сердечно-легочной реанимации делают непрямой массаж сердца, применяют кислород и, если нужно, дефибриллятор. Он автоматический, используются одноразовые электроды.
Даже крышка дефибриллятора рассчитана на помощь пациенту, ее кладут человеку под спину для открытия дыхательных путей
Иногда волосы на груди у мужчин не позволяют наклеить электроды, на этот случай в дефибрилляторе есть специальный набор для обработки груди. Аппарат дает возможность сделать сердечно-легочную реанимацию, он набирает разряд, и его мощность зависит от того, какие электроды стоят (взрослые или детские).
Обратите внимание на маленькие ножницы. Они нужны именно для обработки волос на груди мужчин
Также на стене висит облучатель, который обеззараживает воздух. Он безопасен и может работать при пациентах. Аппарат работает постоянно, поэтому обработка не прекращается на время движения или остановок. Он очень мощный, убивает 99% всех инфекций, рассчитан на всю машину.
Владимир Путин в ежегодном послании Федеральному собранию 21 апреля с ообщил, что до 2024 года будет направлено 5 тыс. новых автомобилей скорой помощи в сельскую местность, поселки городского типа и малые города. По его словам, это позволит практически полностью обновить автопарк. В то же время Администрация Президента РФ готовит ответ водителям скорой медицинской помощи из Нижнего Тагила (Свердловская обл.). В их жалобе утверждается, что транспортный аутсорсинг обойдется городскому бюджету дороже собственного автопарка.
Консерваторы и реформаторы
– Министр здравоохранения Свердловской области считал, что аутсорсинг транспортных услуг – пустая затея. Его переубедили, но сомневающихся еще много. Как вы это объясняете?
– Медицинская отрасль очень консервативна. Поначалу нас воспринимали даже с некоторой агрессией – уже потому, что новшеств и трансформаций никто не любит. Иногда аутсорсинг задевает финансовые интересы людей, отвечающих за снабжение скорой помощи топливом и запчастями. Сейчас это уже не так очевидно – система закупок стала прозрачной, но предприимчивые люди находят возможности для коммерции.
– Заказчики уже готовы покупать транспортные услуги или их приходится долго уговаривать?
– В последние годы стало проще, потому что сменилось поколение руководителей. Когда мы начинали, средний возраст главврача был, наверное, 60 плюс. А теперь – 45–55. Это другая ментальность – аутсорсинг многие считают оправданным.
Есть регионы, где инициативу проявляют сами главврачи: мы приходим, обсуждаем условия работы и транслируем свои предложения Минздраву. Бывает наоборот – решение исходит от губернатора или профильного министра, а исполнители подхватывают. Наверху сказали – внизу сделали, даже если не очень хотели.
В чем выгода
– Но, если скорой помощи не хватает машин, выбирать особенно не приходится?
В 2020 году из-за коронавируса количество вызовов увеличилось, и автомобилей купили вдвое больше. Но этого все равно недостаточно.
– Экономическую модель аутсорсинга вы отрабатывали в Перми?
– Мы сделали много ошибок за 13 лет. Когда только начинали, контракт с заказчиком был на десяти страницах, а сейчас едва укладывается в 80. Опыт – наше конкурентное преимущество.
– Как вы принимаете решение – стоит браться за контракт или нет?
– Ориентируемся на стоимость машино-часа – 350–450 руб. в зависимости от региона, затрат и марки автомобиля. Обычно этих денег достаточно. Если платят больше, задача упрощается.
Обычно договариваемся, что заказчик сам оснащает машины. Срок амортизации оборудования выше, чем у автомобиля, который через три года начинает ломаться, а через пять приходит в негодность. Поскольку эксплуатируют технику врачи, мы не можем отвечать за ее состояние. Поломки – внутреннее дело скорой помощи.
– Сколько зарабатывает на аутсорсинге транспортная компания?
– Рентабельность бизнеса – примерно 23%. За вычетом процентной ставки по автолизингу остается около 7%. Нас это устраивает, потому что госконтракты – стабильный источник дохода.
– Три года – стандартный срок контракта?
– Когда речь идет о пилотном проекте, мы договариваемся на полгода-год, чтобы показать себя. Если контракт большой – 30/50/100 машин, региональное правительство может увеличить срок до пяти лет. Но обычно мы работаем три года. За это время автомобиль можно окупить и потом еще два года на нем зарабатывать, заключив следующий контракт.
Риски и преимущества
– А если конкуренты вас потеснят?
– Такая история была в Нижневартовске, где конкурс проводили ежегодно. Два раза заказ получили мы, а потом лучшие условия предложил местный подрядчик. Это наш риск – компания в любой момент может остаться без контракта, и машины придется перегонять в другой город, осваивать новые регионы.
– Отношения с государством добавляют контрагентам проблем – электронные площадки, конкурсы, банковские гарантии и риски, что заплатят с опозданием. Например, ремонтом машин обычно занимается малый бизнес или даже микробизнес, которому эти сложности ни к чему.
– Почему новые машины обходятся вам дешевле?
– Причины те же: тендерные процедуры и банковские гарантии – все это стоит денег. Учитывая потенциал аутсорсинговых компаний, производители обычно идут нам навстречу и делают скидки. Базовая скидка – 10%, а если речь идет о большой партии машин, можно рассчитывать на 20%. Скорая помощь таких условий не получит.
– В Екатеринбурге главврач скорой помощи перевел на аутсорсинг только 30% подстанций, чтобы не попасть в зависимость от транспортной компании. Это оправданный шаг или перестраховка?
– Зависимость возникает в любом случае. Отдавать весь автотранспорт скорой помощи в одни руки – рискованная затея.
Заходя в регион, где есть крупные транспортные предприятия, мы предлагаем обучить их всему, что умеем сами. По сути, создаем конкурента. Потому что ситуации бывают разными. Представьте, что аутсорсинговая компания обанкротилась. Без запасного варианта не обойтись.
– Тем временем скорая помощь в Нижнем Тагиле, Первоуральске и Каменске-Уральском полностью отказалась от своих машин. У них будут проблемы?
– Эти города не очень большие. В случае форс-мажора их потребность в машинах скорой помощи можно перекрыть за счет соседних территорий.
В рамках госконтрактов действуют банковские гарантии – 10% от стоимости. Если контракт на миллиард, речь идет о 100 млн рублей. На такие деньги можно купить новые автомобили. Быстро не получится, но механизм вполне рабочий.
Человеческий фактор
– При переходе скорой на аутсорсинг всегда возникают конфликты с водителями, которым раньше предлагали стать ИП, а теперь – самозанятыми. Что они при этом теряют?
– Ничего. От социальных обязательств частную компанию никто не освобождал. Если человек получает зарплату на госпредприятии, с общей суммы идут отчисления – НДФЛ, пенсионный фонд и прочее. Итого 43%. У нас эти 43% получает водитель и со всей суммы платит 6% налога как самозанятый.
– Но остается без отпускных и больничных?
— Если он зарабатывает на 43% больше, этого достаточно, чтобы оплатить отпуск самому. Все социальные гарантии проще монетизировать. Для работников, которые любят сидеть на больничном, такой вариант, конечно, не подходит.
– Опасайся не опасайся, от этого ничего не изменится. Будут торги – посмотрим, чьи условия окажутся лучше. Ответ мне уже известен.
Фельдшер Татьяна Юрьевна рассказывает, что уже практически сроднилась со своей бригадой. Фото: Анна МИКУЛА
Но, как выяснилось, эта история далеко не исключение. Таких случаев, когда машина оказывается заблокированной, очень много. Особенно критическая ситуация в Центральном округе и на Левом берегу. Мы решили посмотреть, как выглядит ситуация из машины скорой и отправились на вызовы вместе с бригадой медиков.
Выезжаем с подстанции на улице Перелета, 9а. Где-то нас ждет годовалая девочка, которая вдохнула инородное тело, и ее перепуганная мама. Успеваем добраться за 12 минут.
– Ну, тут практически взлетная полоса, можно свободно проехать и припарковаться, – говорит Сергей. – Сейчас все разъехались на работу. Ночью тут совсем другая картина – почти весь проезд наглухо закрыт машинами. Тут пройти-то сложно не то, что проехать на такой большой машине, как наша.
Днем тут практически взлетная полоса, а ночью все пространство забито машинами – даже пройти сложно. Фото: Анна МИКУЛА
Жизнь водителям омской скорой сильно осложняют такие вот бетонные блоки. Объезжая их, приходится терять драгоценное время. Фото: Анна МИКУЛА
А вот, если бы вызов был в соседний дом, ситуация выглядела бы не так оптимистично. Проезд туда завален сразу несколькими бетонными блоками. Медикам с оборудованием пришлось бы идти пешком через огромный пустырь.
Тем временем Татьяна Юрьевна и мама, несущая ребенка на руках, уже идут обратно к скорой. Все обошлось: бусину, которую малышка затолкала глубоко в нос, фельдшер смогла извлечь дома. Но на всякий случай девочку решили отвезли в детскую больницу в Нефтяниках.
Почти сразу на планшет поступает новый вызов – на Перелета, 23.
– Я рано утром уже была в этом доме – приезжала к роженице. Сейчас: женщина, 38 лет, высокое давление, – вводит меня в курс дела Татьяна Вихляева. – А до этого был еще пьяный мужчина, который лежал в парке. Пришлось нам его с Сережей на себе тащить.
– Не бывает разочарования в профессии, когда приходится спасать не самых приятных людей, которые могут еще и напасть?
– Но они ведь тоже люди, которым нужна помощь. Когда возвращаюсь с вызова и понимаю, что спасла человека, чувствую радость. И, наоборот, когда встречается тяжелый случай, продолжаю думать о пациенте. Весь день прокручиваю в голове – все ли правильно сделала. Мы ведь универсальные солдаты. В отличие от узких специалистов должны все помнить и находить решение моментально. В один день тут может быть ДТП, инфаркт и роды. Наша профессия постоянно держит в тонусе.
– А тревожную кнопку нажимать приходилось?
Татьяна Юрьевна уже пять лет, как пенсионерка, но не отдыхала ни дня. Говорит, не представляет, как можно жить без работы. Здесь постоянно надо быть в тонусе и реагировать практически моментально. Есть и другая проблема – на скорой катастрофически не хватает молодых специалистов. Выпускники-медики предпочитают более легкую работу.
– Самый страшный случай у нас был несколько лет назад, – вспоминает водитель Сергей Осипенко. – Мы приехали на вызов в лесополосу на окраине. Там лежит человек, на нем нет живого места, и по телу уже ползают клещи. А, когда Татьяна Юрьевна его осматривала и слегка надавила на грудь, звук был, как хруст снега в мороз. До сих пор мурашки по коже. У него там было все переломано, и так хлюпала кровь. Он, скорее всего, пытался спастись от преследователей – был без обуви, и ноги стерты в кровь, от того, что бежал по гравию. Мужчина был не бомж, простой работяга, судя по робе. Скорее всего, его забила толпа подростков просто ради развлечения. Тогда в городе существовали несколько околофутбольных фанатских группировок. Такие вот дети… Тех, кто это сделал, так и не нашли. Но больше всего меня в этой истории потрясло другое. Когда мы уже в реанимации сняли с него всю одежду, там из мужчин был только я. Остальные – женщины. Так вот этот умирающий мужчина, в шоковом состоянии смутился и пытался прикрыть причинное место. Человеческое в нас остается до самого последнего момента. А потом он умер…
Оказалось, Сергей Осипенко – бывший криминалист регионального СКР, после выхода на пенсию, которая у силовиков наступает рано, пошел работать в скорую.
– Я как раз занимался тяжкими и особо тяжкими преступлениями, выезжал, в том числе и на трупы, – говорит Осипенко. – Наверное, видел все виды смерти. Но к этому привыкаешь, появляется здоровый цинизм. Единственное, что практически невозможно перенести, – несчастья с детьми.
Как выяснилось, и на скорой с такими происшествиями приходится сталкиваться слишком часто. Один из них не дает покоя бригаде медиков до сих пор.
– Нам за суточное дежурство дается два перерыва по полчаса, чтобы поесть, – вспоминает Сергей. – Как раз появилось окно, мы сообщили диспетчеру, что пообедаем. Через пять минут экстренный вызов. 5-летняя девочка обварилась. Мы сразу почувствовали: что-то страшное нас там ждет. Оказалось, большая азербайджанская семья отмечала какой-то праздник, позвали всех родственников. В огромном казане варили еду. Малышка взялась за края, и все кипящее масло вылилось на нее. Когда мы зашли в квартиру, это был кошмар. Ребенок стоял, а с него просто чулком сползла кожа, при этом она вся обуглилась. Ничего страшнее я не видел, и, надеюсь, больше не придется. Эти ее раздирающие крики я до сих пор не могу забыть.
Сергей рассказывает, что несся обратно с умирающим ребенком в салоне, рассекая поток практически, как ледокол. Но и тогда, среди водителей, видевших несущуюся скорую с мигалками, нашлись те, кто решил, что их дела важнее.
По словам Сергея, сейчас омские водители стали более дисциплинированными, но им еще далеко до жителей других городов:
– Вот в Москве знакомые работают. Так там машины аккуратно сдвигаются в сторону или вообще выезжают на тротуар. Но тут дело не только в сознательности. За непропуск скорой – штрафы, и в столице за этим строго следят. Людей приучили просто к соблюдать правила. Кроме того, там на любой вызов скорая едет с сиреной, иначе по столичным пробкам просто не пробраться.
– При этом, если происходит ДТП, в суде еще надо доказать, что ты правильно оценил обстановку, – говорит Сергей. – А, если не получится, то из своего кармана будешь оплачивать ремонт и скорой, и машины водителя, который тебя не пропускал. Ну кто ж будет рисковать? Или вот был случай, когда суд шел 4 месяца. Наш коллега не мог ремонтировать машину, все это время она простаивала в гараже, и работать приходилось на тех, что остались. Конечно, это сильно осложнило всем жизнь. Поэтому в следующий раз, выезжая на неотложный вызов, водитель 10 раз подумает, стоит ли торопиться.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Трагедия в доме на улице Гашека, 4/1 случилась 7 сентября. Поздно вечером одной из жительниц – Нине Денисовой (имя и фамилия изменены) стало плохо с сердцем. В 11 вечера родные пожилой женщины вызвали скорую. Но медики помочь ей уже ничем не могли, им оставалось только констатировать смерть пациентки. (Подробнее. )
Возрастная категория сайта 18 +
Фото: Екатерина Степанова
Внутри, в салоне, практически нет свободного места. Помимо стандартного набора для всех скорых: носилок всех возможных видов, ящичков с расходными медицинскими материалами, планшетов, экрана с показателями жизнедеятельности человека, есть здесь и совершенно уникальные аппараты.
- У нас стоит сразу два аппарата ИВЛ для поддержки респираторной (дыхательной) функции, - говорит врач- анестезиолог-реаниматолог специализированной выездной бригады московской скорой помощи Ян Курин. – Когда сам человек не справляется, с помощью них мы поддерживаем нужное количество кислорода в организме. Эти аппараты универсальны тем, что подходят как взрослым пациентам, так и детям от 10 кг веса. Дети распределяются не по возрасту, а по весу, так как эта характеристика играет важную роль в выборе режима поддержки из-за объема легких. Два ИВЛ у нас потому, что мы бригадой работали в период высокой обращаемости с COVID-инфекцией. Но остальных пациентов никто не отменял, поэтому, хоть мы и дезинфицируем все, все равно было принято решение разделить аппараты ИВЛ для коронавируса и остальных случаев.
У доктора в руке капнограф. Он измеряет количество углекислого газа, которое мы выдыхаем. Фото: Екатерина Степанова
Инкубационные трубки в машине есть на любой размер, в зависимости от веса человека от 3 мм в диаметре до 9 мм, есть даже 12 мм. Все они одноразовые, а после каждого больного в салоне проводится тщательная уборка руками самих сотрудников. Кроме того, в этой машине большой запас СИЗ, так как бригада может уехать с утра и быть занятой весь день.
- А это наша новинка, ее мы тоже использовали в пандемию для пациентов, у которых уж совсем тяжелое состояние, - говорит Курин. – Так же это чудо может спасти пациентов с крупным тромбом. Когда тромб попал в легкое и фактически в организме прекращается кровообращение и дыхательная деятельность, то он – единственный шанс на выживание больного. На нем мы доставляем пациентов в состоянии клинической смерти. Человека кладут на площадку и привязывают ремнями, площадка устанавливается прямо на носилках и можно из квартиры вынести человека прямо на ней. Раньше, если останавливалось кровообращения, то машина скорой помощи парковалась, и сразу же начинались реанимационные действия руками врачей. Тут же длительной остановки не нужно. За секунды мы подключаем ИВЛ, Автопульс, и дальше он работает сам. С помощью сдавливания ремнями происходит компрессия грудной клетки, то есть они самостоятельно качают кровь. То есть сердце продолжает качать. Хотя произошла его остановка. Скажем так, если положить на Автопульс человека здорового и в сознании, это будет очень неприятно. Если не больно вообще.
- Частыми случаями можно считать вызовы по сердечным заболеваниям: инсульты, инфаркты, - продолжает Ян. - Проблемы сердца обычно бывают у возрастных людей – 40-60 лет. Больше, конечно, поступает мужчин с ишемической болезнью сердца. В силу того, что у женщины есть эстрогены, они благоприятно сказываются на сердце, поэтому дамы страдают меньше. Так же мужчины чаще курят, принимают алкоголь, так что они получают проблемы с сердцем все раньше и раньше. На моей памяти самым молодым пациентом был молодой парень 29 лет. Не знаю, что на это так сказывается, помимо вредных привычек, - может, плохое питание, сидячий образ жизни.
В помощь сердечникам в реанимации есть временный кардиостимулятор. В сердце у каждого человека находитсясвой генератор импульса, который придает ему от 60 до 90 ударов. Но иногда он может перестать функционировать. Тогда развивается брадикардия, пульс уменьшается до 20-30. Тогда подключают через вену электрокардиостимулятор, через катетер его вводят в правый желудочек и он создает правильный ритм.
Фото: Екатерина Степанова
- Да, вместо носилок у нас стоит транспортный реанимационный модуль, - говорит врач-анестезиолог-реаниматолог специализированной выездной экстренной консультативной бригады скорой медицинской помощи анестезиологии и реанимации (новорожденным) Станислав Онищенко. - Его можно выкатить, закатить в стационар или в дом к вызывающему. Он оснащен аппаратом ИВЛ, мониторинговой системой жизненных показателей новорожденного. Кроме традиционных ИВЛ, есть еще высокочастнотная вентиляция легких. Например, если норма дыхания новорожденного 60 вздохов в минуту, этот аппарат подает до 300 дыханий. За счет этого при поражении легких идет сильное насыщаемость кислородом.
Кувез для младенцев. Фото: Екатерина Степанова
Кувез совсем маленький, но в нем малыши защищены от внешнего мира, может даже лучше, чем в материнском лоне. Он постоянно нагрет до 35 градусов и рассчитан на детей от 25 недель беременности и 500 граммов веса.
- Некоторые буквально с ладошку, - говорит Станислав - Если ребенок хоть сколько -нибудь жизнеспособен, то мы его будем спасать, даже если это не 25 недель, а раньше. Чаще всего выезды происходят на преждевременные, неожиданные роды. Но, к сожалению, бывают и мамы, которые ведут асоциальный образ жизни, и порой даже не знают о своей беременности. Кстати, забавный факт - не знаю почему, но уж больно любят дамы устраивать роды в машине на МКАД.
Всего таких бригад на наш город три, но они полностью закрывают все случаи. В день врачи бывают на 6-7 вызовах
- Раньше я работал со взрослыми, но тут совсем другое, - продолжает Стаснислав - Когда спас ребенка воодушевления больше, вдохновения. Насколько грамотно ты окажешь помощь, так он потом и будет жить, поэтому каждый раз как в первый. Есть, конечно, и свои трудности. Например, взаимодействовать с малышами приходится через маленькие отверстия, чтобы не было ухода тепла. Требуется ювелирная точность, чтобы поставить в трахею крошечную интубационную трубочку порой в 2 мм в диаметре.
Станция Скорой помощи в цифрах:
11 000 сотрудников Скорой помощи;
1040 бригад скорой медицинской помощи каждые сутки дежурят в городе;
4 000 000 вызовов в год совершают медицинские бригады;
12 000 выездов в сутки совершают медицинские бригады;
12 минут – среднее время приезда скорой медицинской помощи на вызов
8 минут – среднее время прибытия бригады на ДТП;
Одна бригада совершает до 15 вызовов в сутки.
Один оператор Единого городского диспетчерского центра в день принимает 350 звонков.
Читайте также: